"Ночные Ястребы", окончание

[von_tronje]

Попытка восстановить загубленный текст. Не решаюсь добавить к предыдущему посту, т. к. здесь какие-то баги с форматированием.



... Нью-Йоркский полицейский Дик да Сильва (Сталлоне) и его чёрный напарник нетипичной наружности (Билли ди Уильямс) специализируются на борьбе с уличной преступностью - шастают по неблагополучным районам, ловят "на живца" воров, делают облавы на мелких наркодилеров, работёнка адреналиновая, но не кровавая. Смотрится по-бодрому, а городские пейзажи, служащие фоном их похождений - это вообще нечто. Кому ностальгии по Совку?


Депрессивный Нью-Йорк 70-х.

Тем временем в Лондоне немецкий террорист-левак по кличке Вульфгар взрывает магазин в час пик (присутствие женщин и детей его, само собой, не волнует) и звонит в газету сообщить, что это, мол, вам за британский колониализм.


И глаза такие добрые-добрые...

Впоследствии он по ошибке убьёт соратника, засветится перед Интерполом и станет персоной нон грата для своего начальства, из-за чего меняет внешность (Рутгер Хауэр просто побрился :-) ) и уезжает с напарницей в Нью-Йорк. Там он намерен натворить дел (и натворит!), наделать шума и попасть в прессу, чтобы вернуть доверие своих "работодателей". Таким ходом сценаристы смогли не только смоделировать ситуацию "леворюционер в Нью-Йорке", но и облегчить себе задачу - нью-йоркской ментуре придётся иметь дело с двумя отщепенцами, а не с целой сетью. Так и то оказалось проблемой.

Хотя террорист сильно похож на банального социопата (хотя... среди этой публики нормальные бывают?), он всё же ещё задвинет пару раз про свою идеологическую базу. "Я представитель угнетённых жертв, которые ничего не имеют, - скажет он в лицо Дику, со стволом в толпе заложников. - Я выступаю только за них, я их голос. Я - освободитель". Напоминаю, это говорит главный плохиш фильма...



Для его биографии кое-что позаимствовали у Карлоса Шакала - учёба в университете дружбы народов в Москве, нападение на ОПЕК. Вот только думаю, зачем немцу, да ещё западному, учиться в Москве... правда, после Парижа. Видимо, психу нафаршировали голову ещё в парижских кампусах лихих 60-х, а в Москву он поехал уже по идейным соображениям. А то, что он работал на некоего Хаммада, а его напарницей является марокканка Шакка - уже нечто из разряда "накаркали".

Группу нью-йоркских копов, в которую против воли включили Дика с его напарником, приезжает обучать английский интерполовец Хартман (Найджел Дэвенпорт), который у себя на родине, видимо, играл роль гласа вопиющего в пустыне. Во всяком случае, едва он появился на месте лондонского теракта, как местный мент тут же яростно набросился на него: "Я не хочу слышать ни слова от тебя, Хартман! Я не хочу слышать о том, что ты меня предупреждал!" Хартман ещё и не успел ни слова сказать - но его уже заранее затыкают. А то, понимаешь, он предупреждал...


Тяжко быть "Кассандрой"...

Американские менты тоже поначалу слушают его с "интересом" скучающей школоты, хотя человек дело говорит, пытаясь не только дать информацию о террористе, но и донести до копов нечто ещё более важное: "Нежелание открывать огонь, права человека, гражданские права, ориентация на безопасность - всё это важно, когда работаешь с простыми гражданами, но это настоящая катастрофа при борьбе с террористами."


Им пока ещё скучно...

Вообще Хартман - прямо цитатник ходячий; например, он пытается донести до копов, что террорист - не то же самое, что уголовник: "Это террорист, он мыслит не так как преступник. Он хочет быть героем".
Последнее на свой специфический лад позже опровергнет Вульфгар: "Мы не герои, мы жертвы." Ну да, знакомая песня...

Дик, персонаж Слая, как ни странно, гуманист... Нет, не то чтобы идейный, но старорежимный и очень принципиальный коп, ловивший мелкий криминалитет и возмущённый при мысли, что придётся кого-то убивать, а Хартман к этому и подводит - в удачный момент террориста нужно будет "снять" без проволочек. Дик протестует и договаривается до любимой мантры гуманистов "а чем мы тогда будем от него, террориста, отличаться". Хартман негодует и призывает отказаться от "образа мыслей копа". Какой тогда нужен образ мыслей, прямо не говорится. Но косвенно можно найти ответ. После скандала с оскорблениями Дик идёт к Хартману с просьбой исключить его из группы, а в ответ получает перечень своих военных заслуг... Он, оказывается, бывший вояка (да-да, ветеран Вьетнама. Слай подбирался к теме?) "Но это было на войне", - возражает он, однако именно за военный опыт его и выбрали. Убивал врагов, значит, сможет убить и террориста.
Но не раньше, чем увидит в террористе именно врага, а не подобие банального гопника, отбирающего сумочки у старушек.
Главгеру это, однако, нелегко, придётся непременно лажать и лажать, пока Вульфгар и его подружка легко переигрывают полицию и, можно сказать, на практике подтверждают неполиткорректные лекции Хартмана. Тут я даже рад, что этот фильм не боевик - в боевике всё решилось бы слишком легко. а так, несмотря на дыры в сценарии, картинка вполне узнаваемая - террористы отсиживаются за "живыми щитами", а полиция толпами кружит вокруг и хлопает ушами. Да что там, если сам Хартман, теоретически всё понимающий, получает пулю от Шакки...


Марокканка Шакка Олланд (Персис Хамбатта). Про неё сказано немного, акцентировалось, чтобы никто не рассчитывал на то, что она женщина - она без проблем убивает в упор. Ещё она из богатой семьи - это, видимо, к тому, что защитнички униженных и оскорблённых сами таковыми не являются.

В итоге, конечно, копы переучиваются на лету и мгновенно "снимают" Шаку, едва та высунулась из-за "живого щита", в финале же нас ждёт образцово-показательный расстрел Вульфгара, показанный весьма эффектно.
В оригинале эта сцена длилась более двух минут (!!!), в замедленной съёмке - Дик по очереди выпускал в террориста 5 пуль. Студия ужаснулась и обкорнала эту сцену, оставив только два выстрела, после которых Хауэр вываливался на улицу настолько весь "в кровищщи", будто на него вылили ведро красной краски. Но самое эффектное осталось - контакт глаз. Вульфгар сначала в шоке - его впервые переиграли, потом в бессильной ярости. Слай же ещё добрый не может показать такое лицо, от которого вражина успел бы осознать свой Страшенный Кирдык - он просто холоден и сосредоточен. И убивает гада, глядя ему в лицо.


Пригодился-таки военный опыт.

Вот не шедевр кино, но.. правильное, что ли. Я остался доволен. Если не считать дурных мыслей про день сегодняшний...